В январе этого года Даниил Трифонов дал пять концертов на рояле Bösendorfer 280 VC в Musikverein и привлек особое внимание венских газет
«Всеобъемлюще опьяняющий звук» - под таким заголовком вышла статья в газете «Wiener Zeitung», где далее продолжалось: «Солист Даниил Трифонов, самый знаменитый из нового поколения пианистов, исполнил на рояле Bösendorfer ритмические части произведения с невероятной осторожностью». Газета «Die Presse» так отозвалась о игре пианиста: Вместе с дирижером Аленом Альтиноглу пианист (Трифонов) предложил прочтение Рахманинова, возможно, удивившее многих слушателей... сухое, кристально чистое и без оглушительной дроби а-ля виртуозо; Трифонов показал каждую деталь сольной части, не забывая вписать эти пассажи в звуковую картину всего произведения. Такого Рахманинова мы еще никогда не слышали... резкие, четкие звуки с большой палитрой красок... такое исполнение требует превосходного владения техникой, которая служит для демонстрации гармонической и мотивной структуры — что Трифонов и исполнил с техническим совершенством на рояле Bösendorfer”.
Концерт для фортепиано с оркестром № соль минор, op. 40 – Рахманинов начал работать над своим четвертым и последним фортепианным концертом в Москве в 1917, затем продолжил работать над ним в США, завершив концерт в 1927. До сих пор этот концерт находится в тени первых трех фортепианных концертов композитора; некоторым он казался и до сих пор кажется недостаточно современным, для других, напротив, он слишком современен. Кроме того, мнения о концерте разделяются из-за отчетливо слышных во второй части джазовых мотивов. Вторая редакция произведения в 1941 помогла успеху концерта, но, тем не менее, он так и не смог достичь популярности первых трех. Если взглянуть на это трезвым взглядом, то станет понятно, что причиной этого стало стереотипное мышление. Рахманинов считался «последним романтиком» среди композиторов, а композиторам в тридцатые годы приходилось непросто: если в новом произведении элементы не соответствовали стереотипам поклонников творчества и не убеждали оппонентов, композитор оказывался не у дел.
Концерты Рахманинова предъявляют предельно высокие требования к солистам; их инструментовка великолепна, а структура не инертная и не устаревшая, как часто заявляют, а целиком инновационная. Эти прогрессивные тенденции, особенно в Четвертом концерте, нашли свое отражение в ярких красках сложнейшей оркестровой части, которая постоянно соперничает с невероятной сложностью сольной партии. Может быть, технические сложности, по которым было и есть тяжело исполнить этот концерт, и есть причина того, почему он остался в тени трех других и присутствует в репертуаре немногих пианистов. Еще до премьеры об этом предупреждал пианист Иосиф Гофман. Он считал, что «этот концерт довольно тяжело исполнять с оркестром, в остальном из-за постоянно меняющегося ритма». (Проф. Отто Биба, директор архива «Венского общества друзей музыки»).
Концертная программа и обложка февральского выпуска “Musikverein Magazine” Венское общество друзей музыки
Пятый концерт: Утраченное становится музыкой - Трио авторства Рахманинова и Шостаковича
Даниил Трифонов, Artist in Residence “Венского общества друзей музыки», превращает произведения Шостаковича и Рахманинова в цикл камерной музыки. Вместе со скрипачом Сергеем Догадиным и виолончелистом Нареком Ахназаряном он исполняет трио, в которых оплакивание не ограничивается только болью
Рахманинов и Шостакович, трио номер два: оба произведения, включенные Трифоновым сотоварищи в программу, - это не только «плач», но и «память о смерти»: «хрестоматийный случай культурной памяти», который трогает нас в последнее время благодаря недавним публикациям культурологов Алейды и Яна Ассманнов[1], завоевавших премию мира на Немецкой книжной ярмарке 2018 года. Рахманинов, которому исполнился 21 год, в своем опусе перерабатывает любовь, которую он испытывал к Чайковскому в 1893, в монументальное музыкальное «элегическое трио»; он шокирован смертью композитора, который оказал на него огромное влияние. Бис: вокализ Рахманинова, op. 34/14, в редакции Даниила Трифонова.
«С двумя замечательными партнерами, скрипачом Сергеем Догадиным и виолончелистом Нареком Ахназаряном, он [Трифонов} достиг такого понимания во взаимодействии и гармонии, какие редко удается встретить. Музыканты предложили такую фразировку и прочувствованность, словно играли друг с другом десятилетиями. Своими аккордами Трифонов вел за собой остальных. Он стремился показывать тончайшие нюансы, извлекая из ювелирно настроенного рояля Bösendorfer нескончаемую палитру оттенков», - восторгается журналист газеты «Die Presse”. Автор “Wiener Zeitung” так отзывается об «элегическом трио» Рахманинова: «Нежные звуки скрипки и виолончели, к которым добавился блеск высоких нот и громоподобные басы концертного рояля... Вряд ли кто-либо еще способен так плавно нанизывать ноты в prestissimo, как это делает он (Трифонов). Его талант превосходно раскрывается в средней части произведения, где жемчужины триолей бурлят, словно газированная вода».
[1] Алейда Ассманн — немецкий историк и культуролог, исследующий тему культурной памяти. Совместно со своим мужем, египтологом Яном Ассманном, выступила редактором-составителем ряда сборников по истории культуры и культурной антропологии.
Февральский выпуск «Журнала Musikverein” Венского общества друзей музыки публикует на обложке фотографию Даниила Трифонова и посвящает этому выдающемуся артисту первые пять страниц с заголовком: «Пианист на всю вашу оставшуюся жизнь». Именно этими словами английский музыкальный критик Норман Лебрехт отозвался об артисте, которому еще не исполнилось 28 лет и который в наши дни стал одним из самых востребованных музыкантов мира: Данииле Трифонове
подробнее